Статья 412 ГПК РФ. Отказ в принудительном исполнении решения иностранного суда

Дополнительный комментарий

Иностранное государство пользуется в отношении себя и своего имущества юрисдикционными иммунитетами. Особенности применения юрисдикционных иммунитетов устанавливаются Федеральным законом «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации», который понимает под юрисдикционными иммунитетами иностранного государства и его имущества судебный иммунитет, иммунитет в отношении мер по обеспечению иска и иммунитет в отношении исполнения решения суда.

Так, судебный иммунитет — это обязанность суда Российской Федерации воздержаться от привлечения иностранного государства к участию в судебном процессе; иммунитет в отношении мер по обеспечению иска — обязанность суда Российской Федерации воздержаться от применения в отношении иностранного государства и имущества иностранного государства ареста и иных мер, обеспечивающих впоследствии рассмотрение спора и (или) исполнение решения суда; иммунитет в отношении исполнения решения суда — обязанность суда Российской Федерации или федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по исполнению судебных актов, актов других органов и должностных лиц, воздержаться от обращения взыскания на имущество иностранного государства, принятия в отношении иностранного государства и его имущества иных мер в целях принудительного исполнения решения суда (статья 2 указанного Закона).

Таким образом, наибольший интерес в рамках комментария главы ГПК РФ о производстве по делам с участием иностранного государства представляют положения вышеуказанного Закона, устанавливающие случаи неприменения рассматриваемых иммунитетов. Во-первых, ст. 6 Федерального закона «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации» предусматривает ряд случаев, при которых иностранное государство признается отказавшимся от судебного иммунитета. Во-вторых, по общему правилу, установленному ст. ст. 7 — 13 указанного Закона, судебный иммунитет иностранного государства не применяется в отношении:

  • споров, связанных с участием иностранного государства в гражданско-правовых сделках и (или) осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности;
  • трудовых споров;
  • споров, связанных с участием иностранного государства в юридических лицах или иных образованиях, не имеющих статуса юридического лица;
  • споров о правах на имущество;
  • споров о возмещении вреда;
  • споров, связанных с интеллектуальной собственностью;
  • споров, связанных с эксплуатацией судна.

Исключения также установлены и для иммунитета иностранного государства в отношении мер по обеспечению иска, иммунитет не применяется в случаях:

  1. если иностранное государство явно выразило в установленном законом порядке согласие на принятие соответствующих мер;
  2. если иностранное государство зарезервировало или иным образом обозначило имущество на случай удовлетворения требования, являющегося предметом спора.

Иммунитет иностранного государства в отношении исполнения решения суда не применяется в случаях, если имеется явно выраженное в установленном законом порядке согласие иностранного государства на принятие соответствующих мер либо иностранное государство зарезервировало или иным образом обозначило имущество на случай удовлетворения требования, являющегося предметом спора, а также в случае, если установлено, что имущество иностранного государства используется и (или) предназначено для использования данным иностранным государством в целях, не связанных с осуществлением суверенных властных полномочий.

Процессуальные права и обязанности иностранного государства совпадают с правами и обязанностями российских граждан и организаций, в том числе иностранные государства наделены правом на ведение дел в суде через представителей. Полномочия представителя должны быть оформлены доверенностью либо в ином соответствующем документе, выданном представляемым иностранным государством и оформленном в соответствии с законодательством Российской Федерации или законодательством иностранного государства (с учетом требований по легализации и заверенному переводу).

За исключением процессуальных действий, указанных в ч. 4 комментируемой ст. 417.3 ГПК РФ, представитель иностранного лица вправе совершать все процессуальные действия от имени представляемого им иностранного государства.

Дополнительный комментарий статьи

В ч. 2 комментируемой ст. 390 ГПК РФ установлены пределы рассмотрения дела судом кассационной инстанции:

  1. суд кассационной инстанции вправе проверять только законность обжалуемых судебных постановлений. Это связано с тем, что суд кассационной инстанции проверяет вступившие в законную силу судебные постановления, а кассация является, по сути, экстраординарным способом проверки судебных актов. Новые факты в суде кассационной инстанции не устанавливаются, новые доказательства не исследуются, поскольку для разрешения фактической стороны дела достаточно двух инстанций — первой и апелляционной.
  2. законность обжалуемых судебных актов проверяется в пределах доводов кассационных жалобы, представления.
  3. проверяются только те судебные акты или их части, которые обжалованы.

В интересах законности суд кассационной инстанции вправе проверить законность обжалуемых судебных постановлений и по другим основаниям, не указанным в кассационных жалобе, представлении, т.е. выйти за пределы доводов, изложенных в них. Интересы законности — весьма расплывчатая формулировка, имеющая оценочный характер, что приводило на практике к тому, что суды надзорной (теперь — кассационной) инстанции никогда не соблюдали пределов рассмотрения дела и всегда, если видели иные, не указанные в кассационных жалобе, представлении существенные нарушения норм материального или процессуального права, отменяли обжалуемые судебные акты.

Под интересами законности в данном контексте принято понимать сохранение законной силы судебного акта только за теми постановлениями, которые приняты в соответствии с нормами материального и процессуального права. Однако на уровне судебной практики целесообразно было бы дифференцировать подход к возможности выхода суда за пределы доводов кассационных жалобы, представления по делам, представляющим исключительно частный интерес (как правило, это дела искового производства), и по делам, представляющим публичный интерес (как правило, это дела, возникающие из публичных правоотношений и некоторые дела особого производства).

Обратите внимание!

В первом случае принцип диспозитивности должен преобладать, и от суда кассационной инстанции требуется особая внимательность при применении комментируемого положения. В то же время во втором случае выход за пределы доводов кассационных жалобы, представления в интересах законности не только желателен, но и необходим.

Также необходимо обратить внимание на разъяснения Верховного Суда РФ в отношении аналогичной нормы, содержащейся в прежней редакции комментируемой статьи. Верховный Суд РФ указал, что в соответствии с ч

1.1 настоящей статьи суд надзорной инстанции не вправе проверять законность судебных постановлений в той части, в которой они не обжалуются, а также законность судебных постановлений, которые не обжалуются.

В то же время если обжалуемая часть решения обусловлена другой его частью, которая не обжалуется заявителем, то эта часть решения также подлежит проверке судом надзорной инстанции независимо от наличия просьбы лица, подавшего жалобу.

В соответствии с ч. 3 комментируемой статьи 390 ГПК РФ указания суда кассационной инстанции о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело. Это правило направлено на интегрирование судебной практики, единообразное применение норм права. Следует отметить возрастающую роль судебной практики в правоприменительной деятельности судов общей юрисдикции. Судебная практика в последнее время фактически превратилась в самостоятельный источник права.

Повышение значимости судебной практики подтверждается появлением такого основания для пересмотра дела по новым обстоятельствам, как определение (изменение) в постановлении Президиума Верховного Суда РФ практики применения правовой нормы, примененной судом в конкретном деле, в связи с принятием судебного постановления, по которому подано заявление о пересмотре дела в порядке надзора, или в постановлении Президиума Верховного Суда РФ, вынесенном по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора, или в постановлении Пленума Верховного Суда РФ (п. 5 ч. 4 ст. ГПК РФ). Таким образом, сохранение комментируемой нормы, несмотря на ее критику в теории гражданского процессуального права, представляется обоснованным.

Комментарии статьи 216 ГПК РФ. Право суда приостановить производство по делу

Право приостановления производства по делу при наличии оснований, перечисленных в ст. 216 ГПК РФ, законом предоставлено по усмотрению суда. Ходатайствовать об этом перед судом вправе любое лицо, участвующее в деле. Инициатива в постановке вопроса о приостановлении производства по делу может исходить от суда. В частности, это происходит в случае, когда необходимость в приостановлении производства по делу вызвана розыском ответчика, назначением экспертизы, получения доказательств в порядке судебного поручения.

Абзац 2 ст. 216 ГПК РФ предусматривает случай, когда нахождение в лечебном учреждении или наличие у стороны заболевания препятствуют явке в суд. При этом характер заболевания требует длительного без конкретного определения срока нахождения в лечебном учреждении, что должно быть подтверждено соответствующим медицинским документом. Легкое заболевание, требующее кратковременного лечения в стационарных условиях, краткосрочное обследование рассматриваются как основание для отложения дела (см. комментарии к ст. 167 ГПК РФ).

В случаях, предусмотренных статьей 120 ГПК РФ, суд обязан вынести определение об объявлении розыска ответчика. Однако это обстоятельство само по себе не означает обязательности приостановления производства по делу. Согласно ст. 119 ГПК РФ при неизвестности места пребывания ответчика суд приступает к рассмотрению дела после поступления в суд сведений об этом с последнего известного места жительства ответчика. Дело может быть разрешено по существу с вынесением решения. При этом в целях обеспечения защиты интересов ответчика суд назначает адвоката в качестве его представителя (см. комментарий к ст. 50 ГПК РФ).

Проведение экспертизы связано со значительной затратой времени. С целью исключения этого времени из сроков рассмотрения дела суд вправе приостановить производство до момента представления экспертом заключения.

С учетом значимости такой формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей, как усыновление (удочерение), семейным законодательством (ст. 125 СК РФ) и ГПК РФ (ст. 272 ГПК РФ с комментариями) установлена обязанность органов опеки и попечительства представить в суд, рассматривающий заявление об усыновлении (удочерении), заключение об обоснованности усыновления и о его соответствии интересам усыновляемого ребенка с указанием сведений о факте личного общения усыновителей (усыновителя) с усыновляемым ребенком. Этому заключению предшествует обследование условий жизни усыновителей (усыновителя), что порой требует затраты значительного времени. Поэтому, как правило, по ходатайству органа опеки и попечительства, участие которого по таким делам обязательно, суд вправе приостановить производство по делу по заявлению об усыновлении.

Согласно статьи 62 ГПК РФ судебное поручение должно быть выполнено судом, которому оно адресовано, в течение месяца со дня его получения. При том положении, что сроки рассмотрения дела, включая время подготовки дела к судебному разбирательству, определены в зависимости от уровня суда первой инстанции в один и два месяца (см. комментарии к ст. 154 ГПК РФ), время, затраченное на все действия, связанные с разрешением вопроса о судебном поручении, его исполнением, почтовыми отправлениями, может в значительной части или полностью перекрыть период, определенный законом для рассмотрения дела. Не случайно по этому ст. 62 специально указывает, что на время выполнения судебного поручения производство по делу может быть приостановлено. Указанное правило нашло отражение и в статье 216 ГПК РФ.

Конвенция о получении за границей доказательств по гражданским делам

Конвенция о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам (далее — Конвенция 1970 г.) совершена в Гааге 18 марта 1970 г. К числу главных целей, которые ставили перед собой учредители, относятся упрощение порядков направления и исполнения судебных поручений, сближение соответствующих национальных процедур, расширение сотрудничества между органами правосудия. Для государств — участников Конвенции 1970 г. утратили силу ст. ст. 8 — 16 Гаагской конвенции 1954 г.

Главное нормативное положение Конвенции 1970 г. сводится к наделению судов одного Договаривающегося Государства полномочием направлять судам другого Государства судебные поручения о закреплении конкретных доказательств с последующей передачей этих материалов запрашивающему суду. Информация в форме протоколов допросов и показаний определенных лиц по указанным в поручении обстоятельствам, документов, актов осмотра имущества, заключений экспертов должна быть предназначена только для уже начатых или реально планируемых процессов. Достаточную вероятность возникновения таких процессов надлежит определять исходя из норм национального законодательства (принятие предварительных обеспечительных мер и т.п.).

До обращения к процедуре получения доказательств из-за рубежа суд оценивает практическую необходимость такой информации для разрешения правового спора. При положительном выводе составляется судебное поручение, содержание которого должно послужить запрашиваемому суду надежным ориентиром для успешного выполнения запроса.

Дополнительный комментарий к статье

Особенности признания и исполнения решений иностранных третейских судов регулируются Нью-Йоркской конвенцией о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г.

Согласно ст. III Конвенции каждое договаривающееся государство признает арбитражные решения как обязательные и приводит их в исполнение в соответствии с процессуальными нормами той территории, где испрашиваются признание и приведение в исполнение этих решений, на условиях, изложенных в нижеследующих статьях. К признанию и приведению в исполнение арбитражных решений, к которым применяется настоящая Конвенция, не должны применяться существенно более обременительные условия или более высокие пошлины или сборы, чем те, которые существуют для признания и приведения в исполнение внутренних решений.

Статья IV Нью-Йоркской конвенции предусматривает, что для получения признания и приведения в исполнение арбитражного решения сторона, испрашивающая признание и приведение в исполнение решения, при подаче такой просьбы представляет:

a) должным образом заверенное подлинное арбитражное решение или должным образом заверенную копию такового;

b) подлинное соглашение или должным образом заверенную копию такового.

Если арбитражное решение или соглашение изложено не на официальном языке той страны, где испрашиваются признание и приведение в исполнение этого решения, сторона, которая просит о признании и приведении в исполнение этого решения, представляет перевод этих документов на такой язык. Перевод заверяется официальным или присяжным переводчиком либо дипломатическим или консульским учреждением.

Отказ в признании и приведении в исполнение арбитражного решения предусмотрен в ст. V Конвенции и практически повторяется в комментируемой статье.

Дополнительный комментарий к ст. 404 ГПК РФ

Недопустимость изменения места рассмотрения конкретным российским судом ряда гражданских дел вследствие соглашения сторон правового конфликта предусмотрена нормами ст. 32 и ч. 2 ст. 404 ГПК РФ. Эти императивного характера правила действуют независимо от персонального состава юридически заинтересованных субъектов применительно к делам, указанным в ст. 26 (компетенция судов на уровне субъектов Федерации), ст. 27 (компетенция Верховного Суда РФ), ст. 30 (исключительная подсудность), а для споров, где выступают иностранные граждане или организации, еще добавлена ст. 403 (исключительная подсудность с участием иностранных лиц) ГПК РФ 2002 г.

Правда, нет формального запрещения контрагентам заключать соглашения о перенесении рассмотрения перечисленных в упомянутых статьях Кодекса дел в какой-либо зарубежный суд. Но если этот суд, не зная или игнорируя российское национальное право, вынесет решение по существу конфликта, то такое решение не приобретет на территории России никакой юридической силы (п. 3 ч. 1 ст. 412 ГПК РФ). Однако затруднительно ввиду большого разнообразия иностранных процессуальных систем быть абсолютно уверенным в том, что оно будет равным образом ничтожным в любой третьей стране.

Статьи, перечисленные в ч. 2 ст. 404 Кодекса, намечают круг дел, подлежащих разрешению только российскими судами. Но в этом перечне нет ссылки на ст. ГПК РФ, снабженную заголовком «Гражданские дела, подсудные мировому судье». К их числу отнесены дела по спорам, которые в связи со значительным экономическим расслоением нашего населения могут оказаться крайне сложными по содержанию и крупными по размерам взаимных материальных претензий например, дела о разделе между супругами совместно нажитого имущества без ограничения цены иска или определении порядка пользования имуществом независимо от его состава и места нахождения.

Естественно, возникает вопрос о том, могут ли иностранный истец и российский ответчик (или наоборот) заключить не противоречащее законодательству РФ соглашение, именуемое по терминологии МЧП дерогационным, об изъятии такого уровня дела из компетенции мирового судьи и передать его на рассмотрение избранному или зарубежному суду с учетом его компетенции. Грамматическое и смысловое толкование норм ГПК РФ позволяет обосновывать и защищать возможность положительного ответа на поставленный вопрос.

Комментирование разновидностей подсудности было ограничено рамками национального российского законодательства, регулирующего границы полномочий судов по рассмотрению дел цивилистического содержания, осложненных наличием каких-либо иностранных элементов

При этом принимались во внимание известные мировой юриспруденции критерии, с учетом и под влиянием которых происходит определение компетенции органов правосудия разных стран, т.е. формируется система международной подсудности (гражданство, место пребывания сторон, нахождения спорного имущества, причинения вреда и т.п.)

Эффективным инструментом унификации или сближения национальных правил, регулирующих вопросы подсудности гражданских дел, устранение и смягчение противоречий между ними, формирование стабильного порядка взаимосвязей органов правосудия различных государств, являются международные многосторонние конвенции или соглашения и двусторонние договоры, содержащие согласованные подходы к разрешению указанных проблем.

Естественным и, более того, обязательным продолжением комментариев к статьям ГПК РФ должно быть раскрытие возможных корректировок границ компетенции российских судов по делам с иностранным элементом, вытекающих из тех международных актов с участием РФ, где есть процессуальные положения соответствующего содержания. Они присутствуют в немалом количестве таких актов, но главным образом в тех, которые традиционно называют конвенциями или договорами о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, хотя это не всегда точно, когда речь идет о конкретных актах. Так, договор РФ с КНР назван договором о правовой помощи по гражданским делам, а в ч. 3 ст. 1 разъяснено, что термин «гражданские дела» включает также дела торговые, брачно-семейные и трудовые.

Поделитесь в социальных сетях:ВКонтактеFacebookX
Напишите комментарий

11 − пять =